Борис Пастернак
Через шесть лет, даря мне сборник своих стихов, он надписал его так: «Коля, без Вас не было бы этих лет! Люблю только Вашу взыскательность. Верю, что она никогда враждой не обернется. Другу и единомышленнику — памятная надпись. Б. Пастернак. 12.IV.30». Слово «вражда» в ней, однако все же присутствовало…
Как-то раз А. Т. Твардовский, не только талантливейший поэт, но и отличный рассказчик, поведал мне с оттенком даже какого-то поэтического трагизма, как он был потрясен до глубины своей детской души, когда мать впервые за него, пятилетнего тогда парнишку, не заступилась: позволила отцу его высечь. «Я взглянул на нее, а она только рукой махнула: ты, дескать, уже большой, дозрел до отцовской розги»,— сказал он и улыбнулся с насмешливой горечью. «Да, это — как второе отлучение от груди»,— откликнулся я на его рассказ, точно передав мое впечатление.
Но я, собственно, не об этом и тем менее с Твардовским, о котором надеюсь еще написать. Здесь же мне только хотелось сказать, что разрыв связей, зависящий от биологических (возрастных) причин, от прибывающей зрелости, а там и старости, всегда болезнен, тем более когда ты — часто не по твоей только вине — не оправдал возлагавшихся на тебя надежд.
Беспечальная ранняя пора нашей дружбы кончилась. Парабола тесной духовной близости, достигнув наивысшей точки, уже начала снижаться. Но эта разрушительная работа шла медленно, годами, и выпадали минуты, часы и дни, когда мы оба ее не замечали.
И это стало источником моей радости и ущербленного счастья (229 слов).
Н. Вильмонт «Борис Пастернак»