Диктант «В глазах и в сердце»

В глазах и в сердце

К вечеру, говоря по-военному, мы прибыли на КП. Это уже КП-памятник: небольшой холм в центре возвышенности, плавными склонами уходящей на четыре стороны к горизонту — видно далеко-далеко! Вершина холма — это не что иное, как основательный блиндаж с зигзагообразными отводами ходов сообщения… Все здесь так, как тогда… И тот же командующий тут. Только постарел малость… И стоит в рост, как все, не остерегаясь… Но не как все, смотрит в поле…

Поле… Вот оно, русское поле. И сразу в трех смыслах: и в историческом — поле великой битвы, и в хозяйственном — поле житное, хлебное, и в психологическо-нравственном — поле памяти. Я гляжу в него, в это широкое поле, и вдруг передо мной, как из-под земли, всплывают дымные кинокадры из фильма Юрия Бондарева и Юрия Озерова «Освобождение»: железо уже не выдерживает, оно чадно горит и плавится, горят наши танки и фашистские, горят самоходки… Все, все горит… И только люди, каким-то чудом уцелевшие в этом кромешном огне, в дымящихся комбинезонах — наши танкисты и немецкие, только что выползшие из горящих танков,— люди с ножами сходятся в рукопашной… И наши ребята побеждают. Яростная справедливость берет верх над яростным вероломством.

Приходит на память и еще одно поле — поле материнское, как у Чингиза Айтматова. Ведь кто знает, может, как раз вот на этом прохоровском поле тогда, в рукопашном бою, и пал он смертью храбрых, тот самый киргиз, о котором вот уже столько лет скорбит и печалится безутешное сердце матери в далекой горной Киргизии… (234 слова).

Б. Исаев «В глазах и в сердце»

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован.