Алгоритм правописания личных окончаний глагола:
|
1.Глагол оканчивается на -ИТЬ? |
|
|
Да |
Нет |
|
Пишем окончания II спряжения (исключения — брить, стелить) |
2.Входит ли глагол в 11 глаголов-исключений? |
|
Да |
Нет |
|
В семи глаголах на -ЕТЬ: терпеть, вертеть, видеть, ненавидеть, обидеть, зависеть, смотреть В четырех глаголах на -АТЬ: гнать, держать, дышать, слышать — пишем окончания II спряжения |
Пишем окончания I спряжения
|
1
Не только свету, что в окне: на улицу выйдешь, больше увидишь. Квашню крышкой не удержишь. И сам тонет, и других топит. Что тому святому молиться, который не милует?
И собака помнит, кто ее кормит. Кто старое вспомнит, того черт на расправу потянет. Крови и кровью не смоешь. Горе что годы: бороздки прокладывает. Печаль не красит, горе не цветит. Слезою моря не наполнишь. Кручиною поля не изъездишь. Что день, то радость, а слез не убывает. С тоски вольного света не видим. Вздыхает так, что леса клонит. Стонет, ровно воз сена везет. Лиса придет — и курица раскудахчется. И воробей на кошку чирикает.
Кто с вечера плачет, поутру засмеется. Его плачем не разжалобишь. Немилостивому мил не будешь. От лихого не услышишь доброго слова. Хорошо того бить, кто плачет, а учить, кто слушает. Кто гнев свой одолевает, крепок бывает. Хотя осердится, да после смирится. Судит Бог обидчика, а человек прощает. Не дразни собаку, так не укусит. На сердитых воду возят. Не сердись, печенку испортишь. Человек не грибок: в день не вырастет. В чужую душу не влезешь. Душа меру знает.
Блекнут травы. Дремлют хаты. В лицо мне дышит свежая трава. А во ржи дорога стелется. С молодыми гармонистами соловьи заводят спор. И ласточка крыльями машет, и топится чья-нибудь печь. Он стоит и каждый кустик слышит, каждый камень видит впереди. Билеты колхозникам на дом разносит ватага детей.
2
Фронтовые дороги ведут в бесконечность и никогда не повторяются. Но их разнообразие, переменчивость не способствуют бодрости, в особенности, если едешь по ним в ночное время. И. усталость, и ночь, и пение мотора машины-полуторки не просто навевают сонливость, но клонят в сон, одолевает расслабляющая бесчувственность, меркнет сознание, покидает шофера чувство страха и ответственность.
Пение полуторки, этот усыпляющий звук мотора останавливает время, погружает в немоту мир окружающий, точнее, проносит его мимо с левой и правой стороны машины. Хоть бы огонек где мелькнул…
Но никого и ничего вокруг и вдали, лишь мотор поет свою однообразную, вкрадчиво-ласковую песню, и рулевого снова и снова начинает одолевать сон, голова, сколь ее ни держи, сламывает шею, размягчает кости, осаживает туловище до тех пор, пока лбом не стукнешься об округлость баранки — мгновенное тогда происходит воскресение, испуг на какое-то время расшибает сон, отгоняет его. Рулевой ищет, ищет глазами белое пятнышко впереди, не найдя его, прибавляет газу, полуторка вздрагивает от неожиданности. Но если впереди лунным пятнышком засветится метка, на рулевого сразу же нападает благодушие, расслабленность, и снова усыпляюще запевает мотор…
В. Астафьев «Так хочется жить».
(240 слов)
3
Когда были постарше, — таскали мешки. В райпотребсоюз возили дрова, грузили и разгружали соль, а в последнее время пошел уже и цемент, которого потом вдоволь наглотались в армии. Все работы не исключали ежегодного, начиная с пятого класса, рабочего сентября, когда все школы бросались на выручку колхозам.
Один раз я писал о роли труда в жизни детей и упомянул этот факт, причем в самом положительном смысле, у меня его вычеркнули: мало ли что, прочтут на Западе, скажут, что у нас эксплуатация детского труда. Да кто же, как не тот же Запад, виноват, что наши деревни и села были обездолены и стране приходилось спасаться неокрепшими поколениями? А мы, мое поколение, вспоминая, ничуть не жалеем, что эти сентябри были в нашей жизни. Дожди моросили на чахлые бесконечные ряды кустиков картошки. Колхозники выпахивали на лошадях пласты, мы, мальчишки, деревянными копалками, нажимая через колено, выкапывали картошку, девчонки собирали ее в ведра и, вытягивая руки, несли к погрузке, где сидели учитель или учительница, считающие ведра. Но ведь и солнце же было! И костры всегда. Уж хоть картошки-то наедались. Да разве для одной картошки костер?! Картошка — повод, прикладное, главное — огонь. И обязательно девчонки шепчутся, хохочут, а то запоют и обязательно кричат: «Дров же мало! Костер плохой!» И, конечно, уходишь в темноту за дровами, прохладно, а лицо, нагретое костром, горит. Вернешься, тащишь сушину, как муравей, думаешь отчаянно про девчонку Галю: хоть бы взглянула на подвиг во имя любви! Как же, взглянет!
В. Крутит «Старый друг».
(220 слов)
Как рождается замысел? Почти не бывает двух замыслов, которые бы возникали и развивались одинаково. Очевидно, ответ на вопрос, «как рождается замысел», надо искать не вообще, а в связи с каждым отдельным рассказом, романом или повестью.
Легче ответить на вопрос, что нужно для того, чтобы замысел появился, или, говоря более сухим языком, чем должно быть обусловлено рождение замысла. Появление его всегда бывает подготовлено внутренним состоянием писателя.
Замысел — это молния. Много дней накапливается над землёй электричество. Когда атмосфера насыщена им до предела, белые кучевые облака превращаются в грозные грозовые тучи и в них из густого электрического настоя рождается первая искра — молния.
Почти тотчас же вслед за молнией на землю обрушивается ливень.
Замысел так же, как молния, возникает в сознании человека, насыщенном мыслями, чувствами и заметками памяти. Накапливается всё это исподволь, медленно, пока не доходит до той степени напряжения, которое требует неизбежного разряда. Тогда весь этот сжатый и ещё несколько хаотический мир рождает молнию — замысел.
Если молния — замысел, то ливень — это воплощение замысла. Это стройные потоки образов и слов. Это книга.
Но, в отличие от слепящей молнии, первоначальный замысел зачастую бывает неясным. Лишь постепенно он зреет, завладевает умом и сердцем писателя, обдумывается и усложняется. Кристаллизация замысла, его обогащение идут непрерывно, каждый час, каждый день, всегда и повсюду, во всех случайностях, трудах, радостях и горестях нашей «быстротекущей жизни».
Чтобы дать замыслу созреть, писатель никогда не должен отрываться от жизни и целиком уходить «в себя». Наоборот, от постоянного соприкосновения с действительностью замысел расцветает и наливается соками земли.
К. Паустовский «Золотая роза»
4
Вверху непогасшим костром тлели Стожары (Шол.). Дома давно не штукатурены, крыши не крашены… Двери дачи были не заперты (Ч.). Мать с непокрытой головой выбежала из сеней (Шол.). Телегин сложил недочитанное письмо (А.Н.Т.). Друзья мои, прекрасен наш союз! Он как душа неразделим и вечен (П.). Левин, не замечаемый народом, продолжал лежать, на копне… (Л. Т.) Тишина, не нарушаемая ни движением, ни звуком, особенно поразительна (Л. Т.). Не укрепляющим, а расслабляющим образом действует послеобеденный сон в душной, сушащей атмосфере (Ч.). Люди, не решавшиеся глумиться над Герасимом, боялись его (Т.). Железная крыша, давно не крашенная, краснела от ржавчины (Л. Т.). Муму, от роду не бывавшая в таких великолепных покоях, очень испугалась (Т.). А ребенок все смотрел и наблюдал своим детским ничего не пропускающим умом (Гонч.). Дом стоял посреди степи, ничем не огороженный (Ч.). Лошадь Муромского, не бывавшая на охоте, испугалась и понесла (П.). Вдалеке виднелись неясные громады незаконченных построек (Гайд.). Нескошенные луга так душисты, что с непривычки туманится и тяжелеет голова (Пауст.). Твой недосказанный упрек я разгадать вполне не смею (П.). Чему бы жизнь нас ни учила, но сердце верит в чудеса: есть нескудеющая сила, есть и нетленная краса (Тютч.). Лед неокрепший на речке студеной, словно как тающий сахар, лежит (Н.). Поднималось солнце. Еще видное глазом, оно раскинуло по небу прозрачный веер розовых лучей (М.Г.). Тело продолжало еще болеть, но оно тоже болело тихо -— не скрежущей, острой болью, как рваная рана, а тихой, щемящей (Сим.). Свечи, не зажигаемые по другим дням, разливали яркий свет по комнате (Гонч.). Княгине холодно; в ту ночь мороз был нестерпим (Н.).
(230 слов)