Алгоритм постановки знаков препинания в предложениях с прямой речью (чужая речь оформляется кавычками):
|
Стоят ли слова автора перед чужой речью? |
|||
|
Да |
Нет |
||
|
После них ставится двоеточие |
2. Стоят ли слова автора после чужой речи? |
||
|
Да |
Нет |
||
|
Перед ними ставится запятая (точка, вопросительный, восклицательный знак) и тире |
3. Стоят ли слова автора в середине чужой речи? |
||
|
Да |
Нет |
||
| Перед словами автора и после них ставится запятая (или другой знак) и тире |
После слов автора ставится двоеточие, а перед ними – запятая и тире (чужая речь в середине слов автора) |
||
Например: «Вам не стоит беспокоиться», – сказал он. Другой пример, где слова автора следуют за чужой речью: Он сказал: «Не стоит беспокоиться». И сравните: «Вам, – сказал он, – не стоит беспокоиться». Перед словами автора и после них ставится запятая и тире. Чужая речь может быть и в середине слов автора: Он сказал: «Вам не стоит беспокоиться», – и вышел». (См. ответ на третий вопрос алгоритма).
Две судьбы
Это было где-то в конце прошлого века. В Панаевский театр, что на набережной Невы, у самого Дворцового моста, пришёл наниматься кларнетист. Репетиция уже подходила к концу, дирижёр куда-то торопился, а предъявленные рекомендательные письма были настолько основательны, что обошлись без прослушивания. Играть следовало в тот же вечер, шёл «Фауст» с Шаляпиным.
Первые два акта новичок прошёл благополучно, но вот в третьем – ария Мефистофеля. Оркестр почти умолк, скрипачи перешли на пиццикато, кларнетист перевернул страницу и видит – соло! Не обращая ни на что внимания, боясь наврать, молодой человек старается изо всех сил. И вдруг, взглянув на дирижера, видит отчаянные знаки, улавливает яростный шёпот: «Пианиссимо!»
Музыкант растерялся, но соло все же кое-как закончил. Доиграли акт, все ушли из оркестровой ямы, а он остался с невесёлой думой: «Провалился!» И вдруг – громовой шаляпинский голос: «Где тут у вас кларнетист? Давайте его сюда!»
Ходили слухи, что великий певец бывал крут даже с маститыми дирижёрами, и новичок совсем сник. Но тут подбегает Шаляпин и тискает его в объятиях: «Ну молодец, спасибо! Спас меня! Оркестр у вас как в подземелье, – объяснил он дирижёру, – на сцене ни черта не слышно. Чувствую, что начинаю сбиваться с тона, и вдруг кларнетист как заорет! Ну, я сразу и поймал тон!»
Ю. Новиков «Две судьбы».
(138 слов)
Судьба человека
Аккурат девятого мая, утром, в День Победы, убил моего Анатолия немецкий снайпер…
Во второй половине дня вызывает меня командир роты. Гляжу, сидит у него незнакомый мне артиллерийский подполковник. Я вошёл в комнату, и он встал, как перед старшим по званию. Командир моей роты говорит: «К тебе, Соколов», – а сам к окну отвернулся. Пронизало меня будто электрическим током, потому что почуял я недоброе. Подполковник подошёл ко мне и тихо говорит: «Мужайся, отец! Твой сын, капитан Соколов, убит сегодня на батарее. Поедем со мной!».
Качнулся я, но на ногах устоял. Теперь и то как сквозь сон вспоминаю, как ехал вместе с подполковником на большой машине, как пробирались по заваленным обломками улицам, туманно помню солдатский строй и обитый красным бархатом гроб. А Анатолия вижу вот как тебя, браток.
Подошёл я к гробу. Мой сын лежит в нём и не мой. Мой – это всегда улыбчивый, узкоплечий мальчишка, с острым кадыком на худой шее, а тут лежит молодой, плечистый, красивый мужчина, глаза полуприкрыты, будто смотрит он куда- то мимо меня, в неизвестную мне далёкую даль. Только в уголках губ так навек и осталась смешинка прежнего сынишки, Тольки, какого я когда-то знал… Поцеловал я его и отошёл в сторонку. Подполковник речь сказал. Товарищи, друзья моего Анатолия, слёзы вытирают, а мои невыплаканные слёзы, видно, на сердце засохли. Может, поэтому оно так и болит?
М. Шолохов «Судьба человека».
(165 слов)
Огоньки
Как-то давно, тёмным осенним вечером, случилось мне плыть по угрюмой сибирской реке друг на повороте реки, впереди, под тёмными горами мелькнул огонёк.
Мелькнул ярко, сильно, совсем близко…
— Ну, – сказал я с радостью, – близко ночлег! Гребец повернулся, посмотрел через плечо на
огонь и опять апатично налёг на вёсла:
— Далече!
Я не поверил: огонёк так и стоял, выступая вперёд из неопределённой тьмы. Но гребец был прав: оказалось, действительно, далеко.
Свойство этих ночных огней – приближаться, побеждая тьму, и сверкать, и обещать, и манить своею близостью. Кажется, вот-вот ещё два-три удара веслом, – и путь кончен… А между тем – далеко!..
Мне часто вспоминается теперь и эта тёмная река, затенённая скалистыми горами, и этот живой огонёк. Много огней и раньше, и после манили не одного меня своею близостью.
Но всё-таки… всё-таки впереди – огни!
В. Г. Короленко (133 слова)
Возвращение Чичикова
Герой наш был в самом весёлом расположении духа. Конечно, ещё подъезжая к деревне Плюшкина, он уже предчувствовал, что будет кое-какая пожива, но такой прибыточной никак не ожидал. Всю дорогу он был весел необыкновенно, посвистывал, наигрывал губами, приставивши ко рту кулак, как будто играл на трубе, и, наконец, затянул какую-то песню, до такой степени необыкновенную, что сам Селифан слушал, слушал и потом, покачав слегка головой, сказал: «Вишь ты, как барин поет!»
Были уже густые сумерки, когда подъехали они к городу. Тень со светом перемешалась совершенно, и, казалось, самые предметы перемешались тоже. Гром и прыжки дали заметить, что бричка въехала на мостовую. Фонари ещё не зажглись, кое-где только начинались освещаться окна домов, а в переулках и закоулках происходили сцены и разговоры, неразлучные с этим временем во всех городах, где много солдат, извозчиков и слуг.
Наконец, бричка, сделавши порядочный скачок, опустилась, как будто в яму, в ворота гостиницы, и Чичиков был встречен Петрушкой, который одной рукою придерживал полу своего сюртука, ибо не любил, чтобы расходились полы, а другою стал помогать ему вылезать из брички.
«Долго изволили погулять», – сказал половой, освещая лестницу.
Н. В. Гоголь «Мертвые души».
(152 слова)
Вожатый
«Где же вожатый?» – спросил я у Савельича. – «Здесь, ваше благородие», – отвечал мне голос сверху. Я взглянул на полати и увидел чёрную бороду и два сверкающих, глаза. «Что, брат, прозяб?» – «Как не прозябнуть в одном худеньком армяке? Был тулуп, да что греха таить? Заложил вечор у целовальника – мороз показался невелик».
— Хорошо, – сказал я хладнокровно, – если не хочешь дать полтину, то вынь ему что-нибудь из моего платья. Он одет слишком легко. Дай ему мой заячий тулуп.
— Помилуй, батюшка, Петр Андреевич – сказал Савельич. – Зачем ему твой заячий тулуп? Он его пропьет, собака, в первом кабаке.
— Это, старинушка, уж не твоя печаль, – сказал мой бродяга, – пропью ли я, или нет.
— Прошу не умничать, – сказал я своему дядьке. – Сейчас неси сюда тулуп.
Бродяга чрезвычайно был доволен моим подарком. Он проводил меня до кибитки и сказал с низким поклоном: «Спасибо, ваше благородие!.. (…) Век не забуду ваших милостей».
А. Пушкин «Капитанская дочка».
(134 слова)
Слепой мальчик
Однажды слепой мальчик Петрусь сидел на холмике над рекой и играл на своей дудочке. Солнце садилось, в воздухе стояла тишина. Мальчик только что перестал играть и откинулся на траву. Он забылся на минуту, как вдруг чьи-то лёгкие шаги вывели его из дремоты. Он с неудовольствием приподнялся на локоть и прислушался. Шаги остановились. Походка была ему незнакома.
— Мальчик, – услыхал он вдруг голос девочки, – не знаешь ли, кто это тут сейчас играл?
Слепой не любил, когда нарушали его одиночество. Поэтому он ответил на вопрос не особенно любезно:
— Это я…
— Как хорошо ты играешь, – сказала девочка.
Слепой промолчал.
— Что же вы не уходите?– спросил он затем, слыша, что девочка продолжает стоять на месте.
— Зачем же ты меня гонишь?
— Я не люблю, когда ко мне приходят.
Девочка засмеялась.
— Вот ещё… Смотрите-ка. Разве вся земля твоя и ты можешь кому-нибудь запретить ходить по земле?
— Мама приказала всем, чтобы сюда ко мне не ходили.
— Мама?- переспросила задумчиво девочка. – А моя мама позволила мне ходить над рекой.
В. Короленко «Слепой музыкант».
(160 слов)
Как это было
Почти месяц Н.И.Кузнецов вместе с товарищами жил и действовал во Львове и его окрестностях.
31 января в штабе военно-воздушных сил были убиты подполковник Петтерс и ефрейтор Зайдель. Стрелявший в форме немецкого офицера скрылся.
9 февраля на улице Лейтенштрассе к дому № 5 подъехала машина, из которой вышел гауптман. Он подошёл к группе офицеров и спросил:
— Кто из вас доктор Бауэр?
И, получив ответ, спокойно сказал:
— Вам секретный пакет.
Выдернув пистолет, гауптман несколько раз выстрелил. Серый «фиат» сорвался с места и, оставив на асфальте трупы фашистов, исчез на улицах города.
Фашистская газета, выходившая во Львове на украинском языке, сообщила, что убиты вице-губернатор Галиции доктор Отто Бауэр и шеф канцелярии доктор Генрих Шнайдер.
Фашисты без труда узнали почерк Пауля Зиберта и сбились с ног в поисках гауптмана. Гестаповцы окружили Львов несколькими патрульными кольцами, тщательно проверяя документы каждого офицера. Недалеко от Львова в селе Куровичи майор Кантор остановил серый «фиат» и придирчивым взглядом окинул документы гауптмана.
— Странно, у вас нет отметки о выезде из Львова.
— Пустяки!- хладнокровно ответил Пауль Зиберт.
— Сейчас уладим!
Выстрелами из пистолета Н. И. Кузнецов уложил майора.
Я. Пеньков «Как это было».
(128 слов)
В армию
Недолго музыка играла
Приказ майора резок был.
Что мне любимая сказала,
Не помню я.
Я все забыл.
Но я запомнил в то прощанье
одно мгновенье тишины
и материнское дыханье:
— Не доведись вам знать войны…
И шел состав легко и просто,
стоял в вагонах легкий гам.
А за окном тянулись версты
земли, доверившейся нам.
Сменялись зори и закаты,
мелькали рощи и луга.
Нас, словно сталь,
везли сержанты,
незакаленную пока.
И мы тогда ещё не знали
цены той самой тишины,
в которой мамы выдыхали:
— Не доведись вам знать войны!
Михйил Анищенко (65 слов)
Богатырь науки
Создание литературного портрета любого выдающегося человека – нелегкая задача. Эта работа осложняется канонизированными представлениями, вошедшими во все энциклопедии и учебники. И чем крупнее фигура, тем более устойчивым оказывается стереотипное представление и тем труднее разглядеть за привычной схемой реального живого человека.
В этом смысле жизнь Дмитрия Ивановича Менделеева особенно трудна для описания. О Менделееве мы узнаем ещё на школьной скамье: о нем написано множество специальных, популярных и художественных книг, журнальных и газетных статей. В результате мы привычно представляем его согбенным бородатым стариком, открывшим Периодический закон чуть ли не во сне. И не отдаем себе ясного отчета ни в том, какое место занимал и занимает этот закон в естествознании, ни какова была внутренняя логика его открытия, забываем и о том, что в 1869 году Менделеев был не дряхлым стариком, а цветущим, полным жизни богатырем.
Открытие Периодического закона вытекало из всего хода научного познания прошлого века и было делом всей жизни Менделеева – мысль о единстве химических элементов, об их атомном весе как основе классификации не оставляла его со студенческих лет и до конца жизни. Но Менделеев отнюдь не был лабораторным затворником: он был горячим проповедником науки и культуры, мыслителем и общественным деятелем, педагогом, редактором, публицистом.
Всё это мы узнаем, прочитав книгу «Для жатвы народной», написанную крупным советским ученым, академиком И. В. Петряновым-Соколовым и литератором В. И. Ричем.
Жизнеописание великого русского ученого обретает черты особой достоверности благодаря тому, что авторы пользовались уникальным документальным материалом – дневниковыми записями самого Дмитрия Ивановича Менделеева, в которых он раскрывается порой с совершенно неожиданной стороны.
Менделеев писал, например, что в будущем целью и задачей химии станет превращение одних элементов в другие. Есть запись о том, что при образовании более тяжёлых атомов тяжёлых элементов из более простых «будет расходоваться энергия, и равенство масс исходных и получившихся продуктов не сохранится». Ещё запись: «Мы говорим, что материя вечна, а потому и простые тела вечны, но надо [говорить] обратное: мы не умеем разлагать простые тела, а потому вес постоянен».
Поразительно, что все это было написано почти за четверть века до открытия радиоактивности, за многие десятки лет до появления знаменитой формулы Эйнштейна и атомной энергетики.
Книга издана к 150-летию со дня рождения ученого.
М. Вольпин (276 слов)
Охотники
Французская поговорка гласит: «Сухой рыбак и мокрый охотник являют вид печальный».
Не имев никогда пристрастия к рыбной ловле, я не могу судить о том, что испытывает рыбак в хорошую, ясную погоду и насколько в ненастное время удовольствие, доставляемое ему обильной добычей, перевешивает неприятность быть мокрым. Но для охотника дождь – сущее бедствие. Именно такому бедствию подверглись мы с Ермолаем в одну из наших поездок за тетеревами. С самой утренней зари дождь не переставал. Уж чего-чего мы не делали, чтобы от него избавиться! И резиновые плащики чуть не на самую голову надевали, и под деревья становились, чтобы меньше капало… Непромокаемые плащики, не говоря уж о том, что мешали стрелять, пропускали воду самым бесстыдным образом; а под деревьями – точно, на первых порах как будто и не капало, но потом вдруг накопившаяся в листве влага прорывалась, каждая ветка обдавала нас, как из дождевой трубы, холодная струйка забиралась под галстук и текла вдоль спинного хребта… А уж это последнее дело, как выражался Ермолай. «Нет, Пётр Петрович, – воскликнул он наконец. – Эдак нельзя!.. Нельзя сегодня охотиться…»
И. Тургенев «Записки охотника».
(174 слова)
«Революция сверху» в России
Представители разных общественных групп, от умеренных славянофилов до демократа Герцена, отстаивали бессословность. Известный деятель реформы А. И. Кошелев почти убедил царя, что сильное общественное самоуправление – единственное противоядие против бюрократии. «Бюрократия, – пророчествовал он, – заключает в себе источник прошедших, настоящих и ещё (надеемся, ненадолго) будущих бедствий для России».
Иван Аксаков предлагал, «чтобы дворянству было позволено торжественно перед лицом всей России совершить великий акт уничтожения себя как сословия».
Разумеется, эти идеи не прошли. Впрочем, как и чисто дворянские претензии на усиление своего политического влияния.
Одним дворянам Александр II парламент давать не желал, всем сословиям – опасался.
Любопытно, что в эти самые месяцы, когда в тайне решался столь существенный политический вопрос, из камеры Петропавловской крепости обратился к царю уже упоминавшийся заключенный «государственный преступник» Николай Серно-Соловьевич.
Н. Эйдельман «Революция сверху» в России».
(96 слов)
Лев и ярлык
Проснулся Лев и в гневе стал
метаться,
Нарушил тишину свирепый,
грозный рык —
Какой-то зверь решил над Львом
поиздеваться:
На Львиный хвост он прицепил
ярлык.
Написано: «Осёл», есть номер
с дробью, дата,
И круглая печать, и рядом
подпись чья-то…
Лев вышел из себя: как быть?
С чего начать?
Сорвать ярлык с хвоста?!.
А номер?! А печать?!
Ещё придется отвечать!
Решив от ярлыка избавиться
законно,
На сборище зверей сердитый
Лев пришёл.
«Я Лев или не Лев?» – спросил
он раздраженно.
«Фактически вы Лев! – Шакал
сказал резонно. —
Но юридически, мы видим,
вы Осёл!» —
«Какой же я Осёл, когда не ем
я сена?!
Я Лев или не Лев? Спросите
Кенгуру!» —
«Да! – Кенгуру в ответ. – В вас
внешне, несомненно, Есть что-то львиное, а что – не разберу!..» —
«Осёл! Что ж ты молчишь?! – Лев
прорычал в смятеньи. –
Похож ли я на тех, кто спать
уходит в хлев?!»
Осёл задумался и высказал
сужденье:
«Ещё ты не Осёл, но ты уже
не Лев!..»
Напрасно Лев просил и унижался,
От Волка требовал, Шакалу
объяснял…
Он без сочувствия, конечно,
не остался,
Но ярлыка никто с него не снял.
Лев потерял свой вид, стал
чахнуть понемногу,
То этим, то другим стал уступать
дорогу,
И как-то на заре из логовища Льва
Вдруг донеслось ослинное: «И-аа!»
Мораль у басни такова:
Иной ярлык сильнее Льва!
Сергей Михалков (119 слов)
Из африканского дневника
В этом году мы часто встречались со слонами. В наш лагерь около водопадов слон пришёл днем и начал хозяйничать. Ему приглянулся ящик с продовольствием, содержимое которого он тщательно изучил. Когда мы вернулись в лагерь, то застали картину страшного разгрома. Вокруг палаток были рассыпаны рис и макароны, которыми слон пренебрег, но вся капуста, картошка и морковь были похищены. По утверждению повара, слон прихватил также и пять плиток шоколада. Но над этим почему-то все с недоверием посмеивались.
Слоны разгуливают спокойно по посёлку около отеля. Большую группу слонов я видел буквально в нескольких десятках метров от места строительства моста через Нил в районе Паквача. Несмотря на шум кранов, бульдозеров и многотонных грузовиков, они спокойно паслись в небольшом болотце. На дорогах Уганды часто можно видеть надпись: «Слоны имеют преимущественное право пути». В переводе с языка автомобилистов значит: уступайте дорогу слонам.
В Уганде я впервые увидел огромное количество бегемотов, или, как их там называют, «гиппо», – сокращенное гиппопотам. В воде они не производят особого впечатления, а на суше их вид вызывает невольную улыбку: огромный пузырь на коротких ножках и бегает смешной рысью. При любой опасности бегемот спешит к воде – там он подвижнее и, ныряя, спасается от любого врага. Правда, врагов у него не так уж и много, в основном человек, да ещё, по словам местных охотников, иногда на него решается напасть лев.
А. Капица «Из африканского дневника».
(166 слов)
Встреча с первой капелью
Когда я, ещё школьником, начал записывать разные явления в природе, то скоро убедился, что в общем-то ничего не знаю об окружающих меня птицах, лесах и речках. Легко сказать: «Тополь зацвел». А что это значит? Как цветут одуванчики и ромашки, все видели. А как цветёт осина? Разве она тоже цветёт? Даже не задумывался! Чтобы определить, что прилетели зяблики, надо знать, как они поют. И вообще оказалось, они с прилёта вовсе не поют, сидят усталые, молчаливые. И лишь через несколько дней, когда появятся наконец и зябчихи, зяблики начинают заливаться по светлым березнякам.
Такое занятие – фенология, что заставляет все больше узнавать свой край. И, узнавая, всё больше и больше любить его. Потому что, как точно сказал прекрасный знаток нашей природы К. Паустовский, «счастье даётся только знающим. Чем больше знает человек, тем резче, тем сильнее он видит поэзию земли там, где её никогда не найдёт человек, обладающий скудными знаниями».
Главной ценностью века стало время. Ничего я не успеваю, невыполненные планы серым камнем каждый день нависают и гнетут. Но хуже всего — некогда стало подумать: все время под напряжением дел, под постоянной нагрузкой неотложного.
Только никакими заботами (даже и охотничьей страстью!) не отягощённое общение с миром полей и лесов доставляет такую возможность.
В. Петров «Встреча с первой капелью».
(175 слов)
Лес
Чехов устами доктора Астрова выразил одну из своих удивительных по меткости мыслей о том, что лес учит человека понимать прекрасное. В лесах с наибольшей выразительностью предстают перед нами величие, красота и могущество природы, усиленное некоторой дымкой таинственности. Это сообщает им особую прелесть. Леса являются величайшими источниками вдохновения и здоровья. Это исполинские лаборатории. Они вырабатывают кислород и улавливают ядовитые газы и пыль. В них вы дышите воздухом, который в двести раз чище и здоровее воздуха городов. Он целебен, он удлиняет жизнь, он повышает нашу жизненную силу. Но главное не в этом. Лес – это самый верный наш помощник в борьбе за урожай. Он хранит почвенную влагу, смягчает климат, останавливает сухие и жаркие ветры, преграждает своими зелеными плотинами путь зыбучим пескам – лазутчикам пустыни. Он является конденсатором влаги: росы, тумана, инея. Невозможно перечислить все бедствия, какие несет истребление лесов. В тех местах, где уничтожены леса, земля заболевает бесплодием и сухими язвами оврагов. Во время войны у нас погибли леса на площади почти в двадцать миллионов гектаров. Нам нужно сажать леса не только для восстановления природных сил земли, но и для нашего хозяйства. Нам нужно много древесины. В нашем народном хозяйстве существует не менее пяти тысяч способов ее применения. Мы – великая лесная держава. Наша лесная наука наиболее передовая. Мы можем гордиться именами Докучаева, Тимирязева, Морозова, именами талантливых лесничих. Это – подвижники лесного дела, великие труженики во имя идущих нам на смену поколений.
К.Паустовский (210 слов)
Огород в тайге
Мы давно ехали узкой дорожкой, никем не протоптанной, отчего две-три колеи ее лишь чуть-чуть взрезали целинную зелень роскошного луга. Где-то мы сбились, очевидно, с проезжей дороги, но продолжали путь, нимало не заботясь об этом, так как горы противоположного берега могли служить нам указателем. Теперь навстречу нам вырастал молоденький ярко-зеленый лесочек, над вершинами которого уже исчезали меловые скалы. Наша дорожка внезапно вбежала в какое-то неизвестное нашим спутникам пространство, обнесенное с двух сторон городьбой.
Мы оглядывались с удивлением: перед нами лежал настоящий, отлично разделанный огород. Это было столь редкое для якутских наслегов явление, что невольно захотелось сейчас же узнать историю его возникновения.
Оказалось, что один из генерал-губернаторов, прекраснодушный человек, большой знаток и любитель огородничества, предписал строжайшими циркулярами, чтобы по всем наслегам были заведены огороды. Исполнительные якуты в точности выполнили волю начальства: отвели по клочку земли, обнесли его крепчайшим частоколом, оставив лишь один вход, запиравшийся на замок. Дальше, однако, дело не шло. Якутам непонятны были идеи огородничества, а кроме циркуляров, они от начальства больше ничего не получили. Пустые участки долго-долго оставались за частоколами.
И вдруг – огород. Высокие грядки уже зеленели ботвой картофеля и кудреватыми султанчиками моркови. Бледно-зеленая капустная рассада торчала одна к одной в неглубоких лунках, еще темных от обильной поливки. По кольям, поставленным крест-накрест, завивался горох. В небольшом срубе примитивного парника уютно зеленели побеги огурчиков, по-видимому тщательно оберегаемых от недолгих, но резких утренних заморозков. Невдалеке волновалась нивка колосившейся озими.
В этих пустынных местах, где пашни составляют большую редкость, такой славный огород ошеломил нас своим видом, своей чарующей прелестью.
В. Короленко «История моего современника».
(228 слов)
Страницы жизни великого биолога
При огромной внутренней сосредоточенности и, я не боюсь преувеличения, буквально ежесекундном использовании свободного времени для научной работы Н.И. Вавилов внешне казался экстравертивным, был весел, любил шутку и смех, умел заставить смеяться других. Атмосфера солнечного оптимизма, окружавшая ученого, удачно воссоздана с помощью сохранившихся воспоминаний современников, в том числе и неопубликованных.
Самое важное в книге об ученом – это, конечно, изложение динамики и разработки его идей, и, в зависимости от того, как это сделано, определяется в конечном итоге удача или неудача автора. Нисколько не упрощая в расчете на массового читателя изложения учения Вавилова, автор дает выпуклое и ясное представление о всем том богатейшем научном наследии, которое оставил Н.И. Вавилов и которое обессмертило его имя. Пожалуй, единственное, о чем следовало бы сказать в этой связи побольше, – о той форме, в которую отлились все эти открытия, о его статьях и особенно книгах.
Академик Вавилов был великим тружеником, работал везде и всегда, оформлял результаты своих экспериментов на полях, во время научных наблюдений, в путешествиях, не считаясь с обстоятельствами, – на бивуаке, при свете экспедиционного костра, в каюте парохода, примостившись где-нибудь на делянке. Эта постоянная не прерывающаяся ни на один день работа дала даже в количественном выражении грандиозный результат – более 400 статей и около 20 книг и брошюр были опубликованы при его жизни. Несколько толстых книг, оставшихся в рукописях, и свыше десятка статей вышли посмертно.
В. Алексеев «Страницы жизни великого биолога».
(172 слова)
Фотографировался ли Паганини?
Более ста пятидесяти лет тому назад, в 1831 году, моя прапрабабушка Клавдия Исааковна Ганнибал, внучка арапа Петра I, слушала в Париже великого Паганини.
Почему я пишу об этом? Потому что игра Паганини производила столь сильное впечатление, так потрясала слушателей, что посещение его концерта становилось своеобразной драгоценной духовной реликвией, передаваемой из поколения в поколение. Так было и у нас в семье: еще в детстве, учась под руководством отца играть на скрипке, я слышал от него рассказы о Паганини, которые он воспроизводил со слов своей бабушки, основывавшейся, в свою очередь, на воспоминаниях матери.
Не от того ли достопамятного посещения Клавдией Исааковной Ганнибал концерта Паганини тянется через пять поколений нашей семьи приверженность скрипке? Скрипичным мастером был мой отец – его инструменты и сегодня можно увидеть в Государственной коллекции Московской консерватории. Да и я, по специальности металлург, считаю скрипку своей второй профессией. Не буду дальше развивать эту тему – я уже затрагивал ее на страницах журналов.
Г. Дубинин (145 слов)