Я не могу не кончить одним маленьким воспоминанием. Несколько лет назад, на Нижегородской ярмарке, в отделе фотографий и гравюр около так называемого «Главного дома», висела довольно распространенная картина Ангела с поднятыми крылами и припавшей к груди полураздетой девушки. Когда я подошел к рисунку – и мне всегда нравившемуся, – около него стояла, и уже очевидно давно, девочка, подросток, лет 13, из простых. Очевидно, преодолевая смущение, она спросила меня, что это значит, т. е. чтобы я объяснил ей сюжет. Мне всегда это казалось иллюстрацией к «Демону» Лермонтова, и я стал передавать историю Гудала и его дочери. Вдруг, к удивлению, девочка прервала меня: «Нет! Это не то!!» Я замолчал, потому что как я мог доказать ей, что это то? Но, очевидно, что-то свое, глубокое и таинственное, связалось в ее душе с рисунком. Что именно – я так и не узнал, как-то инстинктивно удерживаясь от расспросов, боясь их неделикатности. Но вот внешний знак внутреннего впечатления, который я подсмотрел когда-то… Безмолвная душа народная есть то же, что молчащий инструмент, и уже от смычка будет зависеть, какие звуки извлечь из нее.
В. Розанов «О художественных народных выставках».
(150 слов)